Интервью с Рашидом Аитовым

2015-05-08 20:39:09

— Рашид Рафаилович, вы долгие годы работаете в строительной отрасли, но информации лично о вас мало. Вы сам казанский?

— Казанский.

— Большая у вас была семья?

— Бабушка и братишка, который младше меня на пять лет. Мы вдвоем в седьмом интернате учились, на телевышке. Сейчас из интерната мы, человек пять-шесть, собираемся январе. Один у меня работает на стройке. На субботу-воскресенье бабушка нас забирала домой. Жили втроем в комнате в 9 квадратных метров.

— Немного.

— Помню, я на полу спал, потому что кровать не помещалась. Это был двухэтажный деревянный дом в Кировском районе.

— Как на стройку попали?

— Из интерната перевелся в ГПТУ (городское профессионально-техническое училище). Там учился на столяра-плотника и в 12 лет пошел на стройку работать.

— Почему так рано?

— Деньги надо было зарабатывать. Бабушке одной нас тяжело было тащить, она на льнокомбинате работала ткачихой. А в ГПТУ обучение шло, и специальность получал. На стройке и молоток в руках держал, и плотником работал, и двери сам ставил. С этого все и пошло. Потом уже был мастером, прорабом.

— Помните свою первую стройплощадку? Какой это был год?

— 1964 год. Это были пятиэтажки завода силикатного кирпича, в районе, где сейчас METRO Cash&Carry, в Вахитовском районе. Там началась моя стройка.

— После училища?

— Была вечерняя школа, Ташкентский строительный институт, служба в армии. Как отслужил, строительство бросать не стал, начал коттеджами заниматься. Опыт уже был, да и тянуло, что ли, к стройке. Результат ведь не на один день. Вот сейчас смотришь на свои дома — стоят, в них люди живут. Душа радуется.

— А как вы строили, тогда ведь фирм-компаний не было?

— Были бригады. Держал вот такую бригаду в 10 - 12 человек. Как сейчас говорят, делали под ключ. Вокруг Казани в советские времена построил около 500 - 700 коттеджей. Тогда они назывались просто домами. Приходил, договаривался, строил.

— Вы так просто говорите, но ведь тогда было советское время, другой менталитет был у людей.

— Да, другой менталитет. За это наказывали (смеется). Но стройка есть стройка. Жить людям где-то надо.

РАМЫ «КУЛ ШАРИФА» И ТАЙНИЦКАЯ БАШНЯ КРЕМЛЯ

— Во времена Горбачева строил коттеджи уже в форме кооператива. Тогда строительные материалы были в дефиците, все надо было доставать окольными путями. Ну я и решил начать в Медведково производство дверей и рам. Без них стройка жить не может. И производство сам построил, и станки сами сделали. Пригласил ребят из Чувашии, некоторые до сих пор у меня работают.

— Большое было производство?

— Человек 150 работали. Объем хороший выполняли. Сначала под заказ, а затем и на свои стройки начали ставить. Производство потихоньку расширялось. Когда начали строительство мечети «Кул Шариф», там первыми наши рамы поставили, наши лестницы первые. В Кремле ремонтировали Тайницкую башню, тогда очень короткие сроки были, чтобы ее в порядок привести и знак ЮНЕСКО поставить. Ночами работали, надо было успеть к тысячелетию.

— А закрыли почему?

— Постепенно, когда пришли большие игроки с современным оборудованием и большим объемом, нам стало сложнее. Я тоже модернизировался, у меня было итальянское оборудование, хорошие деревянные рамы выпускал. Но конкурировать по ценам было уже сложно, производство закрыли.

— Как удалось получить заказы в Кремле?

— Ну тогда как таковых больших частных строительных компаний было немного.

МОНОЛИТ И ПОДЗЕМНЫЕ СТОЯНКИ МЫ ПЕРВЫЕ НАЧАЛИ ДЕЛАТЬ В КАЗАНИ

— На какой год пришелся расцвет компании?

— Обороты начали расти, как сами стали строить большие дома. Начали с одного дома по улице Карла Маркса. Потом были дома по улице Щапова. Так и пошло. Наверное, самые большие объемы были в 1998 - 1999 годах, может быть, чуть раньше.

— Получается, у вас самые большие объемы пришлись на время подготовки к тысячелетию. Какие объекты тогда строили?

— Работали день и ночь — спать некогда было. По паркам работали, по Кремлю, по «Черному озеру». Парк Тысячелетия — все тропинки, фонтаны. По стадиону «Динамо» к Тысячелетию гнали.

— Что тогда еще входило в компанию?

— Был бетонный завод, кирпичный. Вообще, все, что надо было для стройки, мы делали сами, покупали только арматуру.

Кстати, монолит мы тоже самые первые начали делать в Казани. Вместе с фирмой «Армони», которую открыли турки. Мы с ней уже лет 20 работаем. Они мне помогают, я им помогаю: когда кризис, они меня не бросили, сейчас мы их не бросим. Ездили в Турцию, смотрели, как они строят, там же везде монолитные дома. В Казани первые монолитные дома мы делали на Щапова. Там же самыми первыми мы начали с подземными стоянками делать.

— Сколько вы построили домов за свою строительную жизнь?

— Очень много, наверно, 300 больших домов построили. И коттеджей много.

— Каким объектом вы гордитесь больше других?

— Два 18-этажных дома на Ямашева. Тогда строили по программе ликвидации ветхого жилья для Госжилфонда. Оба дома мы построили быстро, за полгода, с отделкой. Талгат Мидхатович (Абдуллин — глава ГЖФ — прим. авт.) дал 50 процентов аванса, сказал: не подведи. Все. Мы за полгода построили и отдали, люди квартиры получили. Раз сказали, что надо, значит, надо. Сидел тогда на объектах днем и ночью, как сейчас говорят, в ручном управлении. Себе немного в убыток получилось, но деваться некуда, надо было быстро построить.

— Сколько стоила тогда компания? По оборотам, по активам?

— Сравнение было бы не совсем корректным, цены тогда были совсем другие. Помню, я за 4 тысячи рублей квадратный метр продавал.

— В 2009 году, когда компания вошла в процедуру банкротства, требования кредиторов составляли миллиард рублей, а ваши активы оценивались в 1,5 миллиарда рублей. Вы говорили, что это позволяет вам более-менее уверенно смотреть в будущее.

— Да.

КТО ТАЩИТ, НА ТОГО И ГРУЗЯТ

— Говорят, что к тысячелетию вы заказы получали благодаря мэру Казани Камилю Исхакову?

— Заказы не давали тем, кто бы с ними не справился. Мы кровь из носу, но делали: не хотели подводить ни его, ни себя, ни других. Если дал — выполняли. Могу привести пример стадиона «Динамо». Там надо было выкопать котлован в 12 метров. Другие компании назначали цену — 50 миллионов. Мы согласились за 20 миллионов. Мне еще у виска крутили: «Ты чего, столько денег потерял!» Ну тогда денег не было, ни в мэрии, нигде. Я видел это, я же был депутатом. Все брали кредиты, закладывали свое имущество и только потом выплывали после них. Так за 20 миллионов как мы стадион построили? Там надо было шпунтовые стены забивать, а мы не стали — мы под заморозок выкопали котлован, чтобы не обвалился, и начали заливать. Мы сэкономили на шпунтах, городу сэкономили 30 миллионов. А могли тоже заявить 50 миллионов.

— Качество не пострадало?

— Нет, не пострадало. Смекалка просто сработала. Дело было осенью, грунт заморозило, шпунты там уже были не нужны.

— Насколько близко вы общались с Камилем Исхаковым?

— У нас были деловые отношения. Не было такого, что я приближенный. Свой или не свой — надо работать. Если, скажем, «Унистрой» или «Фон» тянет, почему им не давать объекты? Это и в жизни так — кто тащит, на того и грузят. А если не тащишь, то для чего ты нужен? Исхаков вызывал на совещания и в пять часов утра, и в двенадцать часов ночи. Когда спит, когда отдыхает — мы не знаем.

— Кстати, как вы с ним познакомились?

— Он приехал в Медведково на производство, хотел посмотреть, где мы выпускаем двери, рамы.

— Вы еще были депутатом Казгордумы.

— Был два созыва. Сначала от Вахитовского района, потом от Кировского. Много обращались тогда, мол, надо помочь. Кто-то дверь просит поставить, кто-то — сантехнику поменять, детский садик надо отремонтировать, детские площадки. А берешь ведь из своих средств, из средств фирмы. Тогда государственных-то особо не было. Все за свои деньги делали, раз уж депутатом стал.

Но депутатство — не моя это все-таки стезя. Я люблю больше по стройкам ходить, чем в кабинетах сидеть. Поэтому на третий срок выдвигаться не стал. А когда обращаются — и сейчас помогаю.

— Говорят, что землю вам Исхаков помогал получить.

— Там какая была ситуация. В то время земли было очень много, никто ею не занимался. Помню, даже улицу Островского никто не брал. Мы шли в ГлавАПУ, узнавали про свободные площадки, нам показывали, где они есть. После чего исполком давал нам в аренду. Берешь, платишь аренду, пожалуйста. Землей занимался только «Унистрой», «Фон» и мы. Земли было очень много. Это сейчас, когда строить начали даже врачи и стоматологи, участки начали разбирать. Тогда просто не было такого количества компаний. Да и сейчас земли полно.

— Многие с вами не согласятся.

— Да есть земля.

— Было ли какое-то негласное распределение участков между «Унистроем», «Фоном» и вами?

— Нет.

— Какую долю рынка занимали вы и «Унистрой» с «Фоном»?

— Как таковой конкуренции не было. У каждого была своя ниша. «Унистрой» всегда строил кирпичные дома. Мы — в основном монолит. «Фон» — тоже в основном на кирпичных домах специализировался, потом начал строить монолитные дома.

— То есть по объемам вы были больше?

— «Унистрой» и «Фон» тоже строили много. Мы наравне шли.

СНАЧАЛА ПРОСЧИТЫВАЛИ ПРОХОДИМОСТЬ ПОКУПАТЕЛЕЙ. ЕСЛИ ХОРОШАЯ — АРЕНДОВАЛИ ПОМЕЩЕНИЕ

— В начале 90-х у вас появилась сеть по продаже парфюмерии «Свей». Расскажите о ее создании.

— Самый безобидный бизнес — и бедный, и богатый чистит зубы. Хотя надо мной знакомые сначала посмеивались: «Мы водку продаем, а ты?» А мы продавали мыло, зубную пасту, щетки. Сначала развозили просто на «каблуке» в коробках, просчитывали, сколько народу проходит через точку. Если хорошая проходимость была, то брали рядом в аренду помещение, потом выкупали или ставили киоски. Потом уже переходили в магазины, где продавали парфюмерию, косметику. Кстати, ларьки еще больше давали, чем магазины.

— Меньше затрат?

— Мало персонала, меньше затрат. Парфюмерию из Эмиратов, из Москвы привозили. Таких магазинов в Казани в то время не было, мы были первые. Спрос был очень большой. В день по фуре продавали, все товары недорогие. Раньше деньги делались на дешевых товарах. Как и сейчас, в кризис. Надо только дешевые товары продавать. И строить жилье надо бюджетное, недорогое.

— Почему закрыли сеть?

— Она плавно сошла на нет, когда стали появляться большие игроки. Конкурировать с ними было бесполезно, у них оптовые цены. Они уронят цену — и все. Смотрим — прибыли все меньше, ну и начали постепенно закрывать. Постепенно полностью ушли в строительство. На месте наших магазинов почти везде села сеть «Ол!Гуд».

— Сколько максимальное количество точек было?

— До 30. Последнюю закрыли в 2007 году.

— Кстати, название «Свей» сначала появилось у магазинов или у стройкомпании?

— У магазинов, потом уже у строительной компании. Про свей есть строчки у Сергея Есенина (свей — волнистая песчаная рябь, навеянная, свеянная ветром — прим. авт.) Так и пошло.

— Торговля в вашем бизнесе большую долю занимала?

— Немного, не больше 10 - 15 процентов. Основным направлением как было строительство, так и осталось. Это было интереснее. Потому что к стройке я больше тянулся.

— В 90-е, учитывая ваш бизнес, вас не могли не затронуть криминальные разборки.

— Тогда ко всем же подъезжали: «Давай будем крышей». Горячее было время. Но бандитские разборки прошли.

— Так как прошли-то?

— Да ничего никому не платили. Боком, боком. Повезло.

ДОЛЬЩИКИ ПОТЕРЯЛИ ВРЕМЯ, НО НЕ ДЕНЬГИ

— В 2008 году у компании начались проблемы с дольщиками...

— Немного раньше. У нас возникли задержки с разрешением на строительство, началась задержка на стройплощадках, это и привело к появлению проблемных дольщиков. Они начали подавать на неустойку, и нам пришлось им выплатить около 500 миллионов рублей. Это большие средства, которые мы могли бы пустить на строительство, чтобы быстрее завершить работы, но требование суда есть требование суда. Потом уже не смог выплачивать неустойку, зашел в процедуру банкротства. Тогда даже стало полегче. Сейчас достраиваю, из 30 домов осталось сдать 4 дома.

— Не проще было бы тогда, лет 6 - 7 назад, обанкротить компанию?

— Можно было бы, может быть, это даже было бы проще. Но нельзя. Сколько дольщиков на улице бы осталось? Как мне потом жить в Казани? Я тут родился, тут сгодился. Тут у меня семья, дети. Чтобы моих детей и меня проклинали следом? В магазин захожу, обязательно встречу знакомое лицо.

Почти 30 домов дольщикам отдал, каждый год по 5 - 6 домов сдавали. Осталось сдать четыре дома. И все. Лишь бы и город помогал, и республика помогала — мы им благодарны. Мы уже второй кризис переживаем, мы привыкли и в ноль работать, и без прибыли работать. Может, кто-то не привык, так он сойдет с рынка. А мы привыкли, мы это переживем, до денег нежадные. И если город скажет построить, то мы построим. От нас не убудет. Была бы зарплата сотрудникам и лишь бы дольщикам все отдать.

— И Рустам Минниханов и Асгат Сафаров критиковали вас публично, уголовное дело в отношении вас было реальностью.

— Да, они критиковали, но они поверили. Дома будут сданы. Я не могу подвести. Себе в убыток, без прибыли, но лишь бы достроить. Мы попали в кризис, но выберемся.

— Но и по оставшимся четырем домам на одном из совещании Ильсур Метшин тоже вас критиковал.

— Ну правильно он критиковал, потому что вовремя два дома не сдали. Строительно-монтажные работы мы закончили, но с бумагами не успели. Если бы банк «БТА-Казань» не колыхнулся, мы бы два дома тоже сдали бы в прошлом году. Лифты там стоят, все готово. Думаю, первым, вторым кварталом все четыре дома мы сдадим. Они очень большие, по 20 тысяч квадратных метров, всего около 80 тысч квадратных метров жилья. Сейчас идет оформление. Так что он покритиковал — ты не расслабляешься, обратно в бой. Критикуют, но помогают. За это мы благодарны.

Дольщикам осталось чуть-чуть подождать. Каждое утро до 12 часов я езжу по стройкам, вместе со мной и комиссия от города, и снабжение, и прорабы.

Хочу сказать, что, несмотря на практику, когда дольщиков заставляли доплачивать, мы ни копейки денег с них не собрали. Есть договоры, где квадратный метр по 10 тысяч рублей покупали, а себестоимость уже почти 30 тысяч рублей была. Дольщики потеряли время, но в этом смысле не потеряли деньги. Достраивал за свой жир.

— Его хватило?

— Из-под себя все продал. Были времена, когда на обед денег не было, на бензин стрелял. Занимал машину прорабскую. Осталось чуть-чуть достроить.

Еще раз хочу сказать, нам очень много помогла республика, очень много помогает город. Оставшиеся четыре дома мы быстро достроим.

— У вас было недопонимание с одним из конкурсных управляющих?

— Да нет, нормальная ситуация. Все управляющие понимают, что главное — отдать дольщикам дома.

— Сколько сейчас человек работает в компании?

— На стройках — около тысячи человек, на СМР — до 150.

— А до 2008 года сколько было?

— На стройке — до 2 тысяч человек, еще сотрудников человек 400.

— Какие объекты сдали в прошлом году?

— Сдали второй корпус КАИ, около 30 тысяч квадратных метров. Должны были сдать два дома на 71-м квартале, но, как уже сказал, не успели документы подготовить. Сейчас они перешли на этот год.

У НАС ДЕМОКРАТИЧЕСКИЕ ЦЕНЫ НА ЖИЛЬЕ, НАМ ЭТОГО ХВАТАЕТ

— Ваш прогноз на строительный рынок на этот год с учетом кризиса?

— Пришел кризис — ничего страшного. У строителей прибыль будет поменьше, но продают пусть по той же цене.

— Смогут?

— Все прекрасно знают, какая себестоимость. Оставь себе не всю прибыль, оставь 20 процентов — хватит! У нас в фирме демократические цены на жилье, нам этого хватает. Хватит содержать фирму, хватит, чтобы с дольщиков не собирать и все построить и отдать. Дольщики не виноваты, что кризис. Это строитель «попадает», мы же в бизнесе работаем. Если у нас не получилось, значит, у нас нет прибыли. Сам виноват.

— Кризис почистит рынок?

— Уйдут мелкие компании. Их очень много, может быть, половину рынка занимают. Сегодня ведь даже зубные врачи строят. Эти небольшие компании или совсем с рынка уйдут, или перейдут на субподряд. У больших игроков, у которых есть жир, будет меньше прибыли.

— Насколько выросли цены на стройматериалы?

— На кирпич, цемент цена не поднялась. Поднялись цены на отделочные материалы, еще на некоторые виды процентов на 10 - 15. Но поднимают искусственно — все же у нас производится. Ну если подняли, строители все равно могут продавать по прежней цене, пусть прибыль будет меньше.

— Какой сейчас спрос на рынке?

— Пока спрос только на однокомнатные, на недорогие квартиры. Но это потому что ипотека заморожена. Как только ее разморозят, то движение пойдет. Элитное жилье все равно будет продаваться, но не в таких масштабах.

— По экономжилью тоже есть падение?

— Немного падение будет, люди экономят в кризис, да и сокращения идут. Но как только ипотеку запустят, все будет нормально.

Я сейчас все проекты пересматриваю. Надо экономкласс строить. Два-три года никаких элитных квартир мы строить не собираемся. Недорогую квартиру, до 1,5 миллиона рублей, человек всегда купит: или сам заработает, или родители помогут.

— Как вы считаете, новые обманутые дольщики могут появиться в Казани?

— Небольшие компании строят один-два дома. Наверняка уж их-то они достроят. Правительство делает мониторинг по каждому дому, ситуацию они держат под контролем. По городу я проехал — замороженных строек нет, везде идут работы. Если банкам помогут с деньгами, если ипотека задвигается, большого падения рынок не почувствует.

ДВИЖЕНИЕ ИНТЕРЕСНО. ПОСТРОИТЬ ЧТО-НИБУДЬ ИНТЕРЕСНО

— Вы сами где живете?

— В двухкомнатной квартире.

— Ваша компания построила?

— Нет, это квартира еще с советских времен. Кооперативная квартира, тогда купил и с тех пор живу.

— Расскажите о себе, о семье. Время на хобби, увлечение остается?

— Остается в воскресенье — для чтения, для охоты. Резьбой по дереву занимаюсь, осталась страсть с молодых лет. Когда наличники резные делаешь, отдыхаешь. Есть маленькие станочки, можно руками.

Сейчас у меня дочка, два годика, сын в первый класс пошел. У меня не первый брак, всего у меня семь детей. Старшие по моей, строительной, стезе пошли. Так что детей много, надо работать. Без детей никуда. Они, особенно маленькие, стимул дают. Придешь, с детьми обнимешься, поиграешь и жить охота. И утром встаешь как заведенный, и вечером не устаешь, спокойно засыпаешь.

— Рыбалка?

— У меня братишка — рыбак, иногда приглашает. Сяду рядом, смотрю на эту удочку. Ну тебя, говорю, отвези меня обратно, или спать в лодке лягу. Движение интересно. Построить что-нибудь интересно. Или отпуск на море? Отдохнуть на недельку можно съездить, а больше что там делать? На море смотреть? Так устанешь. Лучше здесь суета, работа.

— Рашид Рафаилович, сдадите вы последние четыре дома дольщикам, а дальше?

— Дальше строить будем. С чистого листа. А куда деваться? Или прорабом пойду на стройку, ничего страшного (смеется). В строительстве же — всю жизнь.

Версия для печати